Битва за бездну - Страница 36

— Соберите своих лучших людей и организуйте патрулирование палуб. Я не хочу неожиданных неприятностей или несчастных случаев во время транзита, — откликнулась Каминска. — Вы знаете, что делать при любых, даже самых незначительных, отклонениях.

— Я выполню свой долг решительно и без колебаний, адмирал, — заверил ее Хантсман.

Хантсман отключил вокс и обернулся к трем охранникам, терпеливо поджидавшим его в казарме верхней палубы. Все они были вооружены пистолетами и шоковыми дубинками и одеты в легкие бронежилеты. Приглушенное освещение, обычное на «Гневном» во время странствия в варпе, отбрасывало на лица всех четверых резкие тени. Кроме них, в комнате с металлическим полом, голыми стенами и жесткими скамьями никого не было.

— Требуются четыре группы, патрулирование палуб с третьей по восемнадцатую, — четко и коротко распорядился Хантсман. — Донесения с нижних палуб должны поступать каждые полчаса.

Три охранника молча кивнули и отправились собирать подкрепление.

Офицер дозора, как называлась должность Хантсмана, отвечал за порядок и дисциплину на борту корабля. Он неукоснительно выполнял свои обязанности, не испытывал сомнений и не терпел неповиновения. По долгу службы он убил немало людей, но не ощущал раскаяния.

Психоз варпа мог поразить любого человека, и даже Хантсман, наделенный более сильной волей, чем многие другие, чувствовал его присутствие, несмотря на окружающее корабль поле Геллера, служившее защитой от влияния Эмпирея. Он не раз видел, как проявляется эта болезнь, имевшая бесконечное множество форм. У людей могли проявиться как физические, так и психические признаки: выпадение волос, неудержимое бормотание, кататония и склонность к самоубийству встречались довольно часто. У Хантсмана имелось единое средство для любого из этих недугов, и оно было надежно спрятано в висевшей на бедре кобуре.

Хантсман пригладил коротко стриженные волосы, проверил, заряжено ли оружие, и стал терпеливо ждать возвращения своих людей.

Цест, Антиг и все остальные Астартес сидели вокруг шестиугольного лакированного стола в одном из залов для совещаний «Гневного». Деревянные панели украшали помещение и придавали ему обманчиво теплый вид, несмотря на откровенно милитаристскую строгость обстановки. На стенах расположились металлические доски, на которых демонстрировались великие деяния капитанов и адмиралов сатурнианского флота. Среди них нашлось место и адмиралу Каминской, чей длинный послужной список производил неизгладимое впечатление. На одной стене висело изображение имперского орла — символа Объединительных войн Императора и союза между Марсом и Террой. Эта фигура служила напоминанием о целях их борьбы и о хрупкости окружающего мира.

— Как только выйдем из варпа, подберемся ближе и запустим десантные торпеды. И пусть волчья ярость разорвет свою жертву изнутри! — прорычал Бриннгар.

В отличие от остальных Космический Волк не занял место за столом, а ходил взад и вперед по залу.

— Как только наши капсулы пробьются сквозь их щиты, их расстреляют, — возразил Мхотеп.

Легионер Тысячи Сынов после спасения со своего гибнущего корабля прошел обследование у апотекария Лаэрада и, удостоверившись, что все в порядке, с радостью принял участие в совете.

— А если даже не расстреляют, — продолжал он, не давая Бриннгару возразить, — мы же не знаем, какое оружие скрывают они внутри. Нет, мы должны набраться терпения и выждать, пока не найдем у «Яростной бездны» уязвимые места.

Спор о том, как остановить Несущих Слово, продолжался уже около часа. За это время Мхотеп успел поведать то немногое, что стало ему известно: название корабля и имя его адмирала. Также он рассказал о системе орудия, разгромившего его корабль, и о ереси, завладевшей Несущими Слово. Но о предложении Зад-киила заключить союз Мхотеп не стал упоминать, предпочитая разбираться с этим самостоятельно. Несмотря на оживленное обсуждение, договориться удалось лишь о том, что надо продолжать преследование, но открытая атака на «Яростную бездну» равносильна самоубийству.

— Ба! Отпрыски Магнуса всегда говорят о терпении, когда надо действовать! — крикнул Космический Волк, всем своим видом показывая пренебрежение по отношению к Тысяче Сынов.

— Я согласен с Волком, — заявил Скраал. — Терпеть не могу ждать, затаившись в темноте. Если уж нам суждено отдать свои жизни ради уничтожения врага, пусть так и будет.

— Точно, — поддержал его Бриннгар. — Все остальное, что тут говорилось, попахивает трусостью.

Мхотеп вспыхнул от такого оскорбления и окинул жестоко усмехающегося Космического Волка разъяренным взглядом, но сдержался.

— Это нас ни к чему не приведет, — вмешался Цест. — Мы убедились, что Астартес на борту «Яростной бездны» встали на путь предательства. Как это отразится на остальной части Семнадцатого Легиона, мне неизвестно. Корабль явно построен механикумами, а это ставит новые вопросы о цели его создания. Секретность постройки только добавляет проблем, по крайней мере в решении этих вопросов.

Прежде чем продолжать, Цест сделал небольшую паузу.

— Произошло что-то ужасное. Я уверен, что Несущие Слово вступили в заговор против моего Легиона, а следовательно, и против Императора. У них наверняка есть союзники в рядах механикумов, иначе о создании такого корабля было бы известно всем.

После этого высказывания Астартес пришли к некоторому согласию. Действия Несущих Слово не оставляли сомнений в затеянной ими войне, но, кроме этого, было что-то еще. При всех своих различиях сыны Императора в некоторой степени являлись единокровными братьями. Они должны были вместе сражаться и умирать в борьбе против общего врага. Теперь таким врагом стали Несущие Слово.